Когда уже собрались, то к берегу подкатил жигуленок с местными обитателями. Они уткнулись капотом в прибрежные кусты, разместили на багажнике пол литровку водки и скромный закусон. Отгоняя слепней вышел из автомобиля лысый крепкий мужчина в татуировках и с золотой фиксой во рту. Брови его по-восточному сурово сходились на переносице. Он для порядка сразу заявил во всеуслышание, что, мол, он у себя дома и желает поступать, как ему заблагорассудится. Всё это было приправлено матерком с прибаутками. Мы не возражали. Хотя пить водку на жаре - последствия совершенно не предсказуемы. Понемножечку мы пообвыклись друг с другом в ожидании нашего колесного транспорта, я ушел в тенёк под бетонный мост. Да и ребята, искупавшись, затеяли с Ириной неспешный разговор. Куда, откуда, зачем. Мне надоело сидеть в прохладном одиночестве и пошел к Ирине медленной поступью. Солнце освещало мою загорелую физиономию. Борода густым облачком отделяла лицо от туловища. Я шел и смотрел перед собой. В мою сторону взглянул гладко выбритый мужчина и замер. Он смотрел немигающим взором на меня. Я уж и не знал что думать. Кто-то из его компании позвал его к "столу" : «Игорёк, давай по маленькой». Поравнявшись с обездвиженной фигурой Игорька я обернулся на тихий и настойчивый шепот:
- Если не ошибаюсь - Отец Алексий?
- Нет, моментально отреагировал, - Я твой теска Игорь!
Он услышал, что я назвал его по имени и сменился в лице. Протянул ко мне обе руки в приветствии и спросил:
- Так Вы батюшка Игорь?
- Да нет, я просто Игорь
- Неее, вы батюшка!
- Ну, нет же - отрицательно покачиваю головой для убедительности
- Да батюшка же.
Спорить дальше было бесполезно. И мы продолжили разговор, опустив мой социально-духовный статус. Разговорились. Очень остроумный и находчивый собеседник. За словом в карман не лезет. Поговорили о нашем путешествии. Он был очень удивлён нашей смелости. Как же так без колёс, оружия и охраны мы путешествуем по Калужской области, где столько отморозков. Его слова, а особенно интонация заставили меня призадуматься над содеянным. Еще немного поговорили о местных обычаях, заработках и быте. И после этого он так располагающе заявил: «Ну вы же знаете, что вас, москвичей, недолюбливают?»
Что же на такое ответить?
- Но вы как будто ничего, отчаянный коллектив!
На этой дружеской нотке и подъехал наш долгожданный транспорт, заблудившийся меж двух, рядом стоящих, мостов. Все оживленно загалдели, начали трясти друг другу руки и знакомиться. На прощание сделали групповой портрет. Причем теска пожелал сняться рядом со мной. На прощание крепко пожали руки и он тихонько произнёс:
- Всё-таки батюшка!
Дописываю воспоминания уже, увы, минувших дней и поглядываю в сторону ровно стоящих у стеночки рюкзаков. Некоторые уже распотрошенные. Я подхожу к развязанным мешкам, низко склоняю загорелое лицо вовнутрь распахнутых клапанов рюкзаков и глубоко вдыхаю запах костра, леса и придуманный мною аромат реки.
Скоро Ириша перестирает все эти вещи, наполнив синтетическим ароматом городской благополучной чистоты, но загорелый треугольник на волосатой груди от бортов рубашки и воротника, еще не скоро сравняется с белым телом, напоминая мне жару и грозы, комаров и прозрачную реку. Когда гляжу на себя в зеркало, то меня немножечко покачивает, как будто на волнах... и почему-то хочется загрести больше левым веслом, направляя корму по курсу вдоль течения реки...