На лице, извиняюсь, на безобразной роже убийцы со сведёнными к переносице бровями, мелькнуло что-то несоответствующее ситуации. Ну, это как-будто подготовленный воин из племени дикарей занёс свой каменный топор над врагом и вдруг... обосрался. Так бывает, кишечник прикалывается над человеком в некоторых ситуациях. По ляжкам брызнули потоки раскаленного удобрения и это обстоятельство каким-то чудом организма - отразилось на лице. Вот что я вдруг увидел. Но лишь на мгновение. Ноздри раздулись и ямочки на щеках дрогнули, расслабив сковывающие челюсть мышцы. Как-будто ребёнок хотел пукнуть, а не рассчитав, наложил в колготки свежатины. Но это лишь на мгновение. Следом маска ярости набухла сызнова, не оставляя сомнения в бетонности намерения говорящего. И снова в воздухе полетели кирпичи, выдираемые ураганом из векового строения.
Это я сейчас понимаю, что жуткое зрелище мне привиделось, а тогда-то автор уперся своей горной вершиной в кучу обветшалого хлама злобного противника. Но так же, как обосрался воин, так и гора внезапно осела своим основанием в кратер. Так вот просела, как-будто каменная порода выросла на резиновой грелке, из которой внезапно выбили ногой винтовую пробку. Автор осел вниз и уже больше не скоблил ледяной вершиной стратосферу. Нет, он конечно взмахнул лысой сопкой, сделав вид, что "Горам не страшно эхо", но был раздавлен более сильным чувством, чем имел при себе.
Мы ещё помолчали немного, упражняясь в хороших манерах гробокопателей перед толпой оплакивающих усопшего. Что-то умерло. Вот тогда-то я и понял, что что-то умерло не понарошку, притворившись спящим, а как-то глубоко умерло. Как-то нехорошо умерло. Не так, как умирают пожившие на свете чекаловеки, а умерло наружу, забивая в добрую память огромный рельсовый костыль. С каждым ударом сердца, костыль входил в кирпичную кладку, одновременно разрушая её и в тоже время заполняя дырину своей ржавой плотью мертвеца. Неправильного мертвеца. И как-то странно слово мертвец тут всунулось, но надо выкручиваться. Можете представить себе болезнь с летальным исходом? Так вот это - не та болезнь. Эта болезнь не для исхода, а для непрекращающихся мучений отжившего человека. Она только и начинает быть болезнью, когда неправильный мертвец встанет между двух добрых людей. И она уже даже болезнью-то не считается, по нашим людским меркам. Она не видима, только ощутима вот в такие мгновения... отношений между двух друзей.
Всё, что попробовал описать, действительно имело место быть совсем недавно. Злости и обиды уже нет. Впечатления ещё свежие, настроение соответствующее, местами сжирающее большие куски "добра" из пирога счастья.
|