Светографика - LightGraphic

Творение иных чувств

Уже с трудом разбирая буквы на экране я провел рукой по лбу, прижимая ладошками глаза. Что-то за веками засветилось и вся панорама покрылась пестрой рябью. Я стал часто моргать, пелена не спадала.
― Вот как извел себя, любимого... - с этой мыслю я откинулся на спинку кресла и, с запрокинутой головой, начал рассматривать что же появляется из этой пестрой мерцающей сеточки. А там из ровных геометрических фигур стали выстраиваться замысловатые картины как в калейдоскопе. Вот угловатость форм постепенно преобразовывается в размытые контуры и, наконец, игра света почти успокоилась, лишь изредка вспыхивая "битым пикселем" на экране внутреннего обзора.
Тихонечко заиграла музыка и выдернула меня из штиля черноты. Стало вдруг интересно вслушиваться в звуки. Различать смену темпа и фантазировать на тему рисования музыкой.

Техно-ритм увеличивал свой темп, в промежутках взбрыкивая повторяющимся несложным минорным аккордом. Тут веки задрожали и приоткрылись. Вспышка света извне. С усилим закрылись. Не успеваю рассмотреть в это короткое мгновение ничего. Снова открылись и захлопнулись, и так несколько раз, как бы приручая меня к новому состоянию, добавляя свой ритм к музыке. И действительно, меня захватила идея разглядеть, что же вижу снаружи. Я даже и помыслить не пожелал, что перед закрытием глаз видел часть своей комнаты с включенным монитором. Теперь, во время мигания, как будто стали прорисовываться двигающиеся световые линии... И стоит лишь напрячь фантазию, как уже задвигали своими конечностями возникающие существа, затрепетали крылья, а может хвосты...

Ритм стал увеличиваться и мне было комфортно ускорять возникающие образы, трансформируя их в целые сцены. В промежутках, между низким, но отчетливым одиноким "бум", "издалека" стала проникать приятная мелодия, сменившая монотонное звучание одного аккорда. Она повторялась, но каждый раз к ней добавлялось что-то ещё, что обогащало общее звучание, усложняло и украшало однообразный ритм. Я с особым вниманием "входил" в подробности, отмечая удовольствие и заметил, что мои веки усиленно "дрожали" в этом ритме, добавляя деталей из реальности в мою фантазию. Внутри тела и головы всё опустело и разбухло одновременно и эта смесь из музыки и пляшущих существ свободно кувыркалась там, гулко ударяясь о луженую внутренность.

Из множества фигур отделилась парочка на передний план. Два танцора не прыгали, а переливались из одной позиции в другую. Части тела у них медленно перемещались, трансформируясь в "необычные места". Как пример: голова одного из них вынырнула из подмышки и, заполняя изгибы собственного тела, перекатилась на спину. Вдоль вогнутой линии разделяющей ягодицы на две части голова проскользнула в анусное отверстие и вынырнула из задницы другого танцора, а может танцорки. Она с удовольствием вернула часть тела на прежнее место... не на шею, а в промежность первой задницы. И только после этого круглая и лысая макушка показалась опять подмышкой. Первый танцор почему-то отталкивал партнера(шу) от себя, но так ненастойчиво и мягко пихая её в бедра (я всё-таки остановлюсь на мнении что это - она, так как появилась силиконовая капелька в районе груди), что она принимала всё больше и больше участия в его метаморфозах.

Музыка, очаровательной мелодией, захватила всю мою волю. Мерцание век превратилось в непрерывное дрожание, где двигались, вероятно, не только ресницы, но и все окружающие глазные яблоки мышцы. От этой мелкой тряски стало нарастать давление и, как в накладывании ритмичных волн друг на друга в своеобразном резонансе, стал появляться отдельный ритм. Сначала с медленным затуханием, а потом как бы не успевая затухать накладывался фраза на фразу, образуя уже не музыку, а творение иных чувств в моём восприятии. С двумя танцорами стало происходить не менее интересное. Один двигался подчиняясь старому "ритму" с волшебной мелодией, а другой пляшущий стал перестраиваться в ритм (если это слово всё ещё подходит к происходящему) новообразования. Он начал мерцать переходя в накладывающуюся друг на друга "амплитуду волн". Формы его гладкого тела перестали восприниматься как нечто целое и поперек его тела сверкнула яркая молния. Своим концом она расслоилась в эффектном узоре и стала разрастаться в новом образе (это слово до сих подходит), заполняя все пустоты под моей натянутой кожей. Тут и второй танцор взорвался, подчиняясь волшебному замыслу "случившегося" и своей светящейся линией добавил пучок волокон в общую картину.

― Да сделай же потише, ведь орет на всю комнату! - раздался голос Мадлен. Сначала я увидел большую жопу с пером, торчащим из середины, а затем лишь понял, что это означает - убавить громкость музыки.
В ответ, как мне потом рассказала жена я свёл бантиком губы и пузырь из слюны лопнул, "заплевывая" брызгами усы и бороду.

На сие творчество сподвигли фрагменты из композиции Antakarana - Divine Mixes - Vajrasattva Purification и Antakarana - Divine Mixes - Vajra (O. Lieb Remix)

Пятнышки и еже с ними Зарисовки.

Чернильные пятнышки вывозились в вазелине и заляпали жирными следами всю промокашку.

. . . .

Из-под капота смотрит сильный двигатель. Он такой сильный, что приоткрыл железную капотину и выглядывает наружу всеми шестью своими цилиндрами.

. . . .

- Выпорол бы тебя, вот чем под руку попадись!
Шарил, шарил вокруг себя слепой и наткнулся на другого слепого, в руках державшего кнут.

. . . .

Под пластинкой с острыми краями собрано всё, что в мире было несобрано. Кто такой умелец - загадка. Куда этот умелец сам запропастился? Кому теперь разбрасывать всю эту хрень по всему миру?

. . . .

На окне тяжело дышит влажная простынь. Двое, сидят к ней лицом и дышат её дыханием. Вот простынь остановилась недодышав, и один из сидящих плеснул на неё воды из бутылки Пепси. Тряпка лениво вобрала в себя тёплую влагу и обвисла на подоконник. Двое склонились ниже, "прочитав" знак простыни.
Тряпка слетела с кнопок на раме и накрыла их обоих. В комнату ворвался дым. Дым заполнил каждую щелочку разжиженного мозга и полез вдоль по позвоночнику дальше. дальше. дальше. дальше...
- Когда у меня уже не будет сил дышать, ткни в меня это - в руке она держала пробку от пустой бутылки Пепси.

Пробка выкатилась из разжавшихся пальцев и покатилась по седому от гари паркету, оставляя за собой блестящую тропинку безнадёги.
Под сухой тряпкой им было всё равно. Но нам не всё равно!